— А мы не в ущерб дружим, господин Сигорд. Но если у вас есть претензии по моей работе — то какие конкретно?
— Просто Сигорд, Ян, не надо этих мне официальностей и не надо обид. Скажу, какие у меня к тебе претензии: в свое время круг будущих обязанностей ты сам себе очертил и даже выпросил кое-какие дополнительные, а именно: самому бывать на местах, на объектах, брать на себя часть переговоров… Одним словом, чтобы я время от времени давал тебе «порулить живым бизнес-процессом». Так ты это называл? — Яблонски понял, к чему клонит Сигорд и густо покраснел, от подбородка до глубокой залысины. — А когда ты в последний раз выбегал порулить, а? Из кабинета в народную гущицу, а?
— Но остальное-то исправно делаю, без лени и существенных погрешностей…
— С этим не спорю, свое дело ты знаешь, и за этот участок, как и за Изольдин, я спокоен. Но к полевой работе ты явно охладел, «нарулился». И явно не без влияния некоей чернокожей пышки-красотки.
— Частично признаю. Признаю, Сигорд. И впредь постараюсь исправить эти недочеты, избегая новых. Но только Изольда здесь ни при чем, просто я на опыте понял, что жизнь строевого командира не моя стезя. Старость, наверное.
— Мы оба не мальчики, дорогой Ян. За свою долгую жизнь я, в числе прочих, пришел к одному очевидному и простому выводу: работа не должна быть в тягость. Думаю, с этим ты спорить не собираешься?
— Да, я согласен. За мою не менее долгую жизнь я пришел к такому же выводу.
— Тогда, короче: подтверждаешь, что нахлебался «оперативкой»? — Сигорд изготовил правую руку и загнул большой палец.
— Что? Гм… Да.
— Вопрос снят. — Сигорд разжал палец и в расправленной ладони вновь оказалась кружка с чаем. — По документообороту и прочей канцелярщине работы навалом, по маковку хватит и тебе, и Изольде. Кроме того, ты знаток производственных джунглей и хороший советчик, а мне постоянно необходим спарринг-партнер для тех или иных обсуждений.
— Благодарю за доброе слово. Мне, право, неловко… Сигорд, но я действительно «нахлебался».
— Все нормально, я же сказал без обид и укоров, что вопрос исчерпан.
— Годы, проклятые, все же, свое берут. Но свой хлеб я даром есть не собираюсь, не сомневайтесь во мне.
— Кто бы сомневался.
— Сигорд?
— Да?
— У вас есть еще несколько минут?
— Смотря для чего. Для того, чтобы допить чай и ответить на твои вопросы… конечно есть. А присутствовать при дальнейшем посыпании головы пеплом — нету.
— Очень признателен. Вопрос — пусть он вам не кажется смешным…
— Не покажется.
— Почему со мною? Почему вы предпочитаете обсуждать вопросы бизнеса… ну, там, цен и прочего — не с Изольдой, которая как бухгалтер разбирается в этих нюансах профессионально, а со мною, все же-таки дилетантом?
— А где она, кстати?
— Все текущие работы на сегодня она сделала и отпросилась к ребенку, тот немножко приболел. Гм… Я взял на себя смелость и отпустил ее до конца дня.
— Понятно. Нет-нет, нормально, она не злоупотребляет, так что ты все правильно решил. Угу, так вот об Изольде и профессионализме, который иногда — больше хромота, чем сапоги-скороходы. Иногда, подчеркиваю, реже, чем обычно… А она что — переживает по этому поводу? Ну, ревнует, типа?
— Да нет… Хотя, быть может, элементы профессиональной ревности имеют место быть… Но если вы имеете в виду обиды, то я бы так вопрос не ставил, нет, она не обижается.
— И хорошо. Отвечаю на вопрос: однажды, в незабываемый день нашего знакомства, ты сказал мне, что накладные расходы на вашей фабрике «Сказка» равны 2000 %.
— Где-то так.
— Двум тысячам процентов! С ума сойти. В переводе с кривого бухгалтерского языка на человеческий бабилос это означает, что в цене товара фабрики «Сказка», например стоталерного шкафа, себестоимость этого шкафа, включая доски из прессованных опилок, тех самых, что позабыли выбросить и утилизовали, включая ржавые шурупы и усилия пьяного плотника третьего разряда, составляют пять талеров, а все остальное, другие девяносто пять талеров, — суть накрутки, которые обеспечивают существование отдела снабжения, сбыта, секретарши директора, оплачивают компьютеризацию планового отдела, идут на содержание фабричного дендрария и туалета…
— Дендрария у нас не было, возможности самим утилизовать отходы у нас традиционно были крайне ограниченными, а мебель строят сборщики и столяры, но никак не плотники. Но — в принципе да, по поводу себестоимости и накладных вы в целом правы.
— Хорошо. А отсюда, в сознании большинства бухгалтеров, когда они пытаются рассчитывать наперед, происходит очень любопытный выверт, ставящий телегу впереди лошади. Поясню примером.
Предположим, я разрешил тебе совмещение по работе: к обычным обязанностям добавил право раздавать автографы. Допустим также, что твои автографы пользуются устойчивым спросом, тысяча в месяц, по устойчивой потребительской стоимости — червонец за автограф. То есть, покупатель готов платить десятку, но пятнаху — не готов. Совмещение — это значит, что ты на своем рабочем месте и в рабочие часы, не в ущерб основным обязанностям строчишь автографы и берешь за это с меня, с работодателя, дополнительные пятьсот талеров оклада в месяц. Пишущий инструмент и бумага за счет фирмы — еще сто талеров ежемесячно. И всякие там соцстрахи, пенсионные и тому подобные поборчики — еще сотня, на эти дополнительные зарплатные пятьсот. Итого, упрощенно: себестоимость изделия, тысячи автографов, равна семистам талерам. Все остальные расходы — офис, директор, электричество, штатное расписание — все абсолютно без изменений, они все и раньше были точно в таких же пределах и не потребовали ни пенса дополнительных расходов к тем семистам, которые мы уже оговорили. Выручить, продавая твои автографы, я могу — десять тысяч ежемесячно. Хороший бизнес?
— Вроде бы да. Небольшой по объему, но прибыльный по сути.
— Почему вроде бы?
— Да, конечно хороший. Десять тысяч ежемесячного дохода, за вычетом семисот талеров всевозможных затрат, оставляют нам по девять тысяч триста талеров прибыли, готовой к налогообложению. Если мы ее куда-нибудь не укроем легальными способами.
— Превосходно, я мыслю так же. Но перед запуском проекта поручил я составить цену Изольде. А… Забыл сказать, что общий уровень накладных у меня в фирме, поскольку я на работе постоянно прикуриваю от пятисотенных и забываю выключать за собою свет и воду, равен двум тысячам процентов. Она берет, как учили, себестоимость изделия, семьсот талеров, берет накрутки, включающие в себя расчет накладных расходов прошлого отчетного периода, и говорит, что убыточно будет продавать по червонцу, ибо нам, для прибыльной работы, за тысячу автографов должно получить четырнадцать… почти пятнадцать тысяч талеров, по пятнахе росчерк. Согласно расчетам! Расчет прилагается.
— А как же так… Я что-то не…
— Но по пятнахе никто не покупает, поэтому мы, послушные компетентному заключению специалиста-счетуна, проект похерили. Золотой проект.
— Но ведь очевидно, что выгодно, как же так?..
— Вот так. Посиди, покрути на досуге — сам увидишь, на каком этапе перехода из прошлого в настоящее у бухгалтера происходит в голове щелчок с переворотом понятий. Оговорюсь, что в моем примере я снебрежничал и напорол фигни — ту же и прикурку от пятисотенных не уложить на производственные затраты… Вот здесь смотри… это где со структурой накладных расходов, с начислением нормативного уровня рентабельности для отпускной цены, с добавленной стоимостью… Ладно, позже сам посмотришь. Я принцип показал, который тебе, с твоим «невежеством» в кавычках, проще понять, нежели нашей подкованной Изольде. Просто пример и принцип. Ты думаешь — зачем я на бухгалтерские курсы ходил? Знаешь, сколько с меня потов сошло, пока я наловчился хоть что-то в этом понимать? Мне тоже, в моем возрасте, учиться — натуги превеликие, никакая наука добровольно в старую голову не лезет, только сапогами ее туда, только усердием и пинками. Кстати говоря, не желаешь ли со мною на автоводительские курсы, с последующим получением прав?
— Прав? В нашем сверхсвободном обществе, Сигорд, у каждого из нас выше крыши всяких прав, зачем еще одни?
— Затем, что осточертело мне платить за легковой мотор и за водилу. Случайные люди, неслучайные расходы… Мотор — ладно, затраты на него все равно останутся и предусмотрены, а с водителями — просто беда: хоть в штат его бери, хоть так плати за погонный метр проезда, — все одно неудобно. Может, ты ко мне в шоферы пойдешь, себя покажешь, мир поглядишь? Или ты окончательно в офисе угрелся?
— Знаете, Сигорд, угрелся, если честно. Но раз надо — я готов и на курсы, и так… Не хочу лишним быть, мне с вами интересно.
— Госссподи, отряд бойскаутов! «Интересно с нами». Ну, в таком случае что-то нужно решать… Тогда каждый берем, покрепче, руки ребенка в свои — и соломоновским судом решаем проблему.
